На главную
Сборник стихов "Манящий свет"
Манящий свет
Òàéíû èñêóïëåíüÿ (áàëëàäû)



Каменный замок
Альберт и Луиза
Искушенье
Славянка

  

Каменный замок

Случайно услышан звучащий сонет. Забыта легенда за давностью лет. Сады и фонтаны исчезли в песках, Но замок из камня хранился в веках. На многие версты, ну как не поверить, Огромное поле, уже не измерить, Величием прошлым закрыто и небом, Покрыто песками, как северным снегом. Сюда в наказанье, где жизнь без уклада, Был сослан садовник упрямого слада. Был вынужден в поле пустом поселиться, Раскаяться здесь и в молитвах смириться. Не встретил улыбки и кроткого взгляда, И некуда, видно, бежать без огляда. С небес предначертано было ему Рассеять собою холодную тьму. Звезда подсказала в сиянии вечном: - Вы в мире живете отчасти беспечном. Здесь дева одна в заколдованном замке, Он создан ваятелем крепостью в камне. Ты должен пытаться, отторгнув сомненья, Вернуть ей надежду, презрев опасенья, Улыбку увидеть и счастье ее, Тогда прегрешенье простится твое. Садовник звезде только молча кивнул И сразу же камень к себе потянул. И много и долго он так поднимал, С огромного поля каменья убрал. Он поле расчистил, цветы посадил, И долго, любуясь, за ними ходил, А рядом деревья потом появились, И листья лучами игриво делились. Свой сад он лелеял, растил, поливал, С дождинками вместе его обнимал, Понравилось птицам везде щебетать, И звери сюда приходили гулять. Но дева не сразу душою теплела. Дорога от замка уже посветлела, И тихо печали ее уходили, А ветры ей свежесть свою подарили. И руку садовник ей смело подал, Под тенью деревьев ей сердце отдал. На свете не встретишь милее их пары, Рассеялись тотчас проклятья и чары. Как дети, резвились и бегали вместе, И море цветов - как подарок невесте. И нежно любовь отдавали друг другу, Звезда проходила по странному кругу. В мечтах и полете их дни пролетали, Всегда были вместе, всегда без печали. И счастье навеки пришло им, казалось, Оно прикоснулось, но все ж не осталось. Забыли они той звезде поклониться, Ведь мысли их были - любовью напиться. И скрылась звезда за ночным небосклоном, Забравши у девы рассудок с поклоном. Садовник в делах целый день проводил, Дворец для двоих он в саду возводил. Вернулся он к деве, но только она Под тяжестью странной бродила одна. Его оттолкнула, ругая словами, Топтала цветы, не в ладу с небесами. Колодец, что влагу давал, забросала, Садовнику молча на дверь указала. Напрасно садовник слова находил, Ее умолял, о любви говорил. У девы проснулся огонь разрушенья, И все уничтожил - орудие мщенья. И долго по полю садовник ходил, Пытался проснуться и бога молил. Но дева безумно его отторгала, И в замок из камня опять убежала. В стране, как в безжизненной стало пустыне: Ни птиц, ни зверей там не видно отныне. Там ветер лишь только бывает нечасто, Да солнце лишь светит - наверно, напрасно. И молча садовник с пустыней простился, На небо взглянул и звезде поклонился. Он сел на коня и умчался навеки, В страну, где тюльпаны и быстрые реки. Садовником больше он не был, конечно, Цветы и фонтаны забыты навечно. Стихов не писал, чудеса не творил, Любить разучился, судьбу не корил. А дева однажды, лишь только уснула, Звезда ей тотчас же рассудок вернула. И в каменном замке жила там одна, Без смеха и счастья, бедна и бледна. И снова упрятана нитью печали, Лишь камни во мраке устало молчали. - Приди, мой садовник, меня обними, Верни мое счастье и сердце прими. Но только звезда одиноко внимает, Как будто печаль у нее принимает. А замок гранитный в пустыне стоит, И прошлое рядом - под тяжестью плит. Наверх

Альберт и Луиза

В стране, где Эдвард* правил Жил юноша, мечтою одержим. Поэтов он совсем не славил, Но сам, увы, поэтом был. Настойчив, смел, беспечен, весел, Легко барьеры жизни брал. Рожден не для семейных кресел, Себя в мужья не предлагал. Открытость женскую и ласку Он мимоходом получал. И в будни, праздники, на Пасху Среди друзей он не скучал. Наш путь всегда неисповеден, Ведомы мы из космоса лучом. Был для забав герой не беден, И не был жизнью удручен. Но, словно чувствуя истоки Великой грешницы любви, Он у природы брал уроки, От дел сбегая и родни. Семейство ждало свадьбы скорой. Но как невесту подобрать? Столпом, надеждой и опорой Альберту** предрекали стать. Но, вечно полный романтизма, Флирт и романы прекращал. (Здесь никакого скептицизма), Намеки в шутку превращал. Был не дурен, всегда улыбка, Бери удачу - и вперед. Каприз судьбы, небес ошибка: Крутой подарен поворот. Ее он встретил не случайно, Представлен был. Холодный взгляд. Сюжет продолжится печальный, В судьбе дороги нет назад. Наивный, робкий и открытый, Таким себя еще не знал. Дождем мятежности омытый, Он встретил чувственный обвал. Цветка таинственная нега - Такой ее он видел, ждал. От звезд, соперников и снега Ежеминутно закрывал. Любовью скоро ей наскучил, - Зачем так часто навещать? Своей покорностью замучил, Да и роман пора кончать. Но, впрочем, если очень хочешь, Иди и подвиг соверши. Ты о любви своей хлопочешь, Уеду я, ты не ищи. Луиза***, впрочем, развлекалась, То прогоняя, то дразня. Сегодня страстно целовалась, А завтра вновь его браня. - Ты окружил своим вниманьем, Но этим, право, надоел. Оставь ненужное старанье И почему излишне смел? Отъеду завтра на неделю, И лучше здесь меня не жди. Пускай тревожною метелью Косые кончатся дожди. Но, завороженный стремленьем, Капризы все Альберт прощал. Здесь допустимо отвлеченье, Совсем ее не понимал. Цветы корзинами в каретах Лакеи по утрам везут, Она же с зеркалом, в корсете - Пусть на конюшню отнесут. Лишь черствость нежности преграда, Порыв любви - не марш-бросок. Скорее странная услада, Не вольны мы, где правит рок. И вскоре, чудною порою, Когда на небе море звезд, С приговоренною тоскою Он постучался к ней без роз. - Зачем пришел, к чему встречаться? Пора садиться на коня. Ты что надумал, обвенчаться? Но лучше, милый, брось меня. Твои не буду слушать речи, Тотчас порвем союза нить. Прости, Альберт, подайте свечи, Пора дискуссию закрыть. Оставь распахнутые грезы, Где верность дарит нежный взгляд. Не нужно слов, повянут розы, Забудь про свадебный обряд. Ты мне не нужен - сильный, добрый, Богатый, бедный, - никакой. - Тебе удач, ответ мой гордый, Но он последний и простой. Вершина власти - власть любимой, Он понял все - не быть с тобой Исчез, бездушием гонимый, Капризом мелким и судьбой. Промчались в круговерти годы, И вновь весной сады цвели. Ушли коварные невзгоды, Друзья, подруги и мечты. Устав от собственных метаний, Хотелось счастья, где же взять? И, ожидая предреканий, Пошла к колдунье - погадать. Старуха на нее взглянула: - С тебя не буду денег брать...- Привычно карты развернула: - Должна ли правду я сказать? - За этим я пришла с надеждой, Хочу узнать, какой ценой Найду супруга в жизни грешной, И он согреет дом пустой. Его мне имя назовите, Скажите, где его искать. Меня вы больше не томите, И нет уж сил столь долго ждать. - Найдете, полагаю, сами, А имя, что ж - Альберт зовут. Ведь выбор сделан небесами, А звезды никогда не врут. В душе уверена надежда: Найду Альберта - будет мой. Его забота столь безбрежна, Довольство будет и покой... Гонцов поспешно рассылают Искать, готовить свадьбу и вино. И на вопрос ей отвечают, Что здесь Альберт, недалеко. Подходит... это что - могила? Зачем жестока так судьба. Наверно, все-таки любила, Могла быть счастлива тогда. Порывы ветра в чистом поле, Березка, крест... и это все? Пора идти, но ветер стонет И повторяет имя - чье? Луиза слушает, внимая, Вдруг шорох ветра тихим стал: - Иди, простудишься родная, - Альберта голос прошептал.
* Эдвард - счастливый хранитель ** Альберт - знатный, знаменитый *** Луиза - славная битва Наверх

Искушенье

У старой деревни - заросший покос. С трудом проезжаю: дела, а не кросс. Плетень и скамейка, сидит старичок, Да рядом щебечет веселый сверчок. - Отец, извините, воды бы набрать И дальше скорее, нельзя мне стоять. - Погодь торопиться, колодец ведь есть, Что прадед построил, он рядышком здесь. Но только не каждый воды наберет, И будь осторожен, скажу наперед. Не знаешь, я вижу, ты эти места, Колодец-то близко, не больно верста. Как будто не пьяный, шутить ни к чему, И прямо вопрос задаю я ему: - Понять, извините, отец, не могу: Колодец-то есть, так скорей побегу. - Присядь и послушай, немного скажу И даже колодец тебе покажу. Вот с этим ведерком пойдешь за водой- И мне показал за скамейку рукой. Бурьян чуть раздвинул - блестит серебро, Цветов переливы, ведро не ведро: Ажурный орнамент хранили века, Лучами сверкают узоры стекла. Стеклянным ведерком воды наберешь, И, если ты полным его донесешь, Изменишь судьбу подчистую, считай: Богатство получишь, почти невзначай. Не в сказке все это и не в кино. Могу вас заверить: не пил я вино. Не близка дорога. Наверно, устал, Но только уверен - тогда я не спал. А дед, так степенно слова говорит, Вокруг безмятежность от неба царит. - Почет заимеешь - уважь старика, И будет спокойная жизни река. А если вдруг треснет, иль вдруг разобьешь, Помру в одночасье - ведро не вернешь. Меня похоронишь - и дело с концом, - И к солнышку он повернулся лицом. - Устал я возиться, поверь старику, Вот с этим ведерцем на этом веку. Завещанный предком, он тайну хранит, Хоть мал по размеру, но тяжесть - гранит. Уж многие лета его стерегу, Но время пришло - уберечь не смогу. Заклятием предков в наследство дано, И, может, ценнее, чем древним руно. В роду - я последний, уж нечего ждать, Но только тому я могу передать, Кто сможет воды из колодца набрать, И вечная предкам тогда благодать. - Простите, дедуля, но я не игрок, Загадочна тайна и посланный рок, Но только мне дальше - закончить дела. И снова дорога меня повела. Старик и скамейка остались в тени, И мысль промелькнула - вернись и рискни. Но только сильнее педаль нажимал, Мятежную душу, наверно, спасал. Судьбу береги, как стеклянный сосуд. Как много осколков: случайно ли бьют. Я помню колодец, того старика, А если добавил - лишь только слегка. Наверх

Славянка

В далекие годы, забытые ныне, У теплого моря, в чудесной чужбине Египта правителем был фараон, От предков своих унаследовав трон. Он правил, дарил, воевал и судил, Законы жрецов, как положено, чтил И, древних заветов хранитель, знаток, Удачно походом ходил на восток. Несметны богатства, достойная рать, Умел и народу он праздники дать. Но в царской душе угнездился порок: Владыка, увы, был безмерно жесток. И кровь пропитала пустыни песок, И нет караванов уже на восток. Повсюду врагов фараон наживал, А подданных верных в рабов превращал. Наполнилась стоном большая страна, И в праздники песня уже не слышна. Заплакали вдовы, в изгнанье мудрец, Попали в опалу советник и жрец. Поля зарастали, не плыли суда, И Нила темнела с годами вода. Шатры опустели, разросся бурьян, Но только хранила судьба египтян: В лице незнакомки бездонности глаз В старинных писаньях лишь несколько фраз: Она из славянских, заволжских племен, Свеча и загадка ушедших времен. Легко и без страха вошла во дворец, Где арфы молчали и сослан певец. И вот, восхищенный, застыл фараон: Разгадан жрецами пророческий сон. И пышную свадьбу владыка сыграл. Оттаяв душою, мудрее он стал И понял, что блага в жестокости нет, А царская милость живет много лет. Ему свои ласки дарила славянка, Добра и разумна была чужестранка, Внушая супругу беречь свой народ И всюду сменить милосердием гнет. Супругу свою как зеницу берег, Пылинки сдувал, наглядеться не мог. Обоих связала незримая нить, И не было силы, чтоб их разлучить. Великий союз был угоден богам, Цвела благодать по речным берегам. Но даже святыня бывает не вечна: Любовь беззащитна и часто беспечна. Царица Египта из дальнего края Любовь берегла и, о детях мечтая, Молила богов дать ей сына и дочку, Но ревность слепая поставила точку. Кинжала удар... и упала царица, Просила она лишь его помолиться, Просила народ не оставить в печали, Чтоб прежние страхи опять не восстали. - Ты добрый и милый, совсем не жестокий, Мой путь не окончен, он очень далекий. Пусть верность любимой тебя сохранит Во веки веков, как гранит пирамид. Молился и плакал в ночи фараон. Что было завещано, выполнил он, Являя народу любовь и вниманье, И только в душе оставались стенанья. И долго народы легенду хранили, Потом о былом незаметно забыли. Любовь не исчезнет, любовь не уйдет, Однажды царица на землю придет. Наверх